Удавалось ли российским нефтяникам недоплачивать в бюджет в конце 2023 года?

В последнее время снова приходится слышать рассказы о том, как экспорт российской нефти превратился в аттракцион невиданной щедрости для операторов этой торговли и что российский бюджет от этого экспорта получает крайне мало. По этой версии российский бюджет собирает налоги только с выручки от продаж по заниженной «первой цене», а, например, с поставок «Роснефтью» в Китай по трубопроводу ВСТО, так и вовсе ничего не получает, так как эти поставки идут в зачет кредита, выданного много лет назад китайской стороной «Роснефти». Давайте проверим, насколько эти утверждения правдоподобны.

Рассказывает это все тот же человек, что, например, весной 2022 года предрекал падение российской нефтедобычи вдвое к концу 2022 года, отложив потом дату этого события на конец 2023 года, но может быть, в этот раз он оказался прав?

Долгое время этот комментатор никак не мог поверить, что в Индию и Китай российская нефть продавалась выше ценового потолка и пытался убедить в этом своих слушателей, а когда спорить с этим стало невозможно, он сочинил теорию, что, мол, может, цена Urals действительно стала выше потолка, но Urals Uralsу рознь, хитрые русские нефтяники сначала продают нефть своим же фирмам по некой «первой цене», которая значительно ниже потолка, что с этой самой «первой цены» налоги и берутся, а дальше нефть много раз перепродается, приходя к конечному покупателю по той самой запотолочной цене, но только бюджет с этого ничего не имеет.

Теория была бы всем хороша, но только по закону налогообложение нефтяной отрасли в России работает не так. Минфину и таможне совершенно все равно, что там написано в купчих и в таможенных декларациях и по какой цене нефтяные компании кому и каким посредникам продают свою нефть и продают ли ее вообще. Минфин смотрит на биржевые сводки и исчисляет ставку налогов и пошлин исходя из биржевых цен, а не цен репортируемых сделок. Для расчета налога на прибыль формальная цена продажи, может быть, и важна, но налог на прибыль – крайне малая часть доходов государства от нефти. Два налога – налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) и налог на дополнительный доход (НДД), который для некоторых категорий месторождений взимается вместо НДПИ, взимаются на скважине, а экспортная пошлина – при экспорте, суммы этих сборов вычисляются по довольно сложной формуле со множеством коэффициентов, зависящих от качества месторождений и слагаемых, появившихся исторически, но важных параметров для нас там ровно три – объем сырья, цена нефти на мировом рынке и курс доллара (сборы взимаются в рублях, но фактически с долларовой цены, пересчитанной в рубли). Нефтедобытчики и нефтеторговцы могут сделать с нефтью, после того, как она пройдет фискальный узел учета на выходе с месторождения и на экспортном терминале, что угодно – продать хоть за грош, хоть за миллион, съесть с кашей, подарить, вылить в океан – это совершенно не важно, сумма уплаченных налогов должна быть одна и та же.

Минфин совершенно не интересует, где и как нефтяники возьмут деньги для уплаты налога – продадут ли они в рабство своих первенцев на семь лет или вернут валютную выручку в страну и продадут ли ее на бирже, чтобы выручить рубли. Не интересует, продана ли нефть за доллары, дирхамы или застрявшие в Индии рупии, могут ли нефтяники расплатиться из своих текущих денежных потоков или буду вынуждены занимать и как-то потом ублажать кредиторов, но каждый месяц в бюджет должны поступить рубли в оплату налогов и пошлин. Такой порядок существует больше 20 лет и никак не изменился в связи с войной. Ни разу в прессе не звучали истории, что какая-то из крупных российских нефтяных компаний не могла заплатить налоги и пошлины вовремя из-за отсутствия денег в России, невозвращенной валютной выручки, застрявших рупий или каких-либо еще напастей.

Но такова юридическая и новостная сторона дела. Есть ли какие-то численные данные, которыми можно проверить ситуацию? С началом войны экономических данных о российском нефтяном секторе стало значительно меньше, но Минфин продолжает публиковать ежемесячные информационные сообщения с прилагаемым Excel-файлом, в котором есть достаточно подробная разблюдовка нефтегазовых доходов, начиная с января 2018 года и по текущий месяц. Отдельно Минфин каждый месяц сообщает, какую цену нефти Urals он использует для расчета налогов. Данные по добыче последнее время засекречены, тем не менее, они регулярно сообщаются в бюллетенях ОПЕК, а до марта 2023-го года их можно найти в базе данных JODI, совместной инициативы ОПЕК и МЭА по обеспечению прозрачности нефтяного рынка.

На базе этой информации можно сделать следующее – рассчитать доход государства (сумму пошлины, НДПИ на нефть и конденсат, НДД и акциза на нефтяное сырье) на тонну добычи и сравнить, сколько государство получало с тонны в 2018-2019 году (т.е. в спокойное доковидное время) при различных ценах и сколько получало в 2022-2023. Если разница будет заметна, если при сопоставимой цене бюджет получает меньше с тонны, чем несколько лет назад, то значит, действительно, схема с «первой ценой» или каким-то еще способом недоплаты государству работает, а если разницы особой не будет, то значит, гипотеза о «первой цене» ошибочна.

Вот график. Облако голубых точек здесь – это доход с тонны при различных ценах в 2018-2019м, красных – в 2022-2023м, зеленых – тоже 2022-2023й, но с усреднением выплаты НДД на промежуточные месяцы. (НДД выплачивается раз в три месяца и создает ежеквартальные пики нефтяных доходов). Как видим, никаких свидетельств снижения удельных доходов нет, скорее, наоборот, зеленые точки лежат несколько выше голубых¹.

Может быть, Минфин использует слишком низкие цены в своих расчетах? Ну что ж, вот график дисконта Urals к Brent, построенный на основе того, что сообщал российский Минфин на своем сайте. Эти данные в целом соответствуют тому, что сообщали рыночные агентства в обсуждаемый период. Я считаю, что в 2022-м репортируемая агентствами цена Urals не отражала истинную цену продажи российской нефти и год назад показал это на данных индийской и китайской таможен.

Но это было до введения ценового потолка.

С тех пор агентства одумались и с июня 2023 года репортируемый дифференциал Brent-Urals стабильно ниже $15 за баррель, а в октябре это было даже ниже $10 (в статье годичной давности я оценивал разумный дисконт на тот момент в $15-$20 при поставках из балтийских портов в Индию). Важно заметить, что тут речь идет не о цене, которую платят за Urals азиатские покупатели в своих портах, а о нетбэке, приведенной цене за вычетом фрахта и страховки от балтийских портов до Азии. Именно такая цена и используется для расчета налогов. Как несложно видеть, начиная с июня, эта цена тоже выше потолочных $60.

Ценовой потолок и эмбарго на поставки российской нефти в Европу работают в том смысле, что заставляют возить российскую нефть за три моря, неся при этом дополнительные издержки и продавая нефть азиатским покупателям с дисконтом, хоть и небольшим. Но они не работают «как объявлено» - российский бюджет получает денег заметно больше, чем если бы нефть продавалась в режиме ценового потолка, и «пространства для творчества» и обогащения посредников сейчас тоже практически не осталось, если не считать открывшиеся возможности для создания нефтеналивных пароходств в обстановке снизившейся конкуренции со стороны европейских судовладельцев.

В целом эффективная цена продажи российской нефти в 2022-2023 годах с поправкой на все дополнительные расходы оставалась примерно такой же, какой она была перед началом эпидемии COVID-19 и связанных с ней пертурбаций на рынке, объемы экспорта тоже были примерно такими же, что и объясняет устойчивость российской экономики в этот период. В отличие от довоенного периода, Россия не откладывает лишние деньги в кубышки, а потихоньку их проедает на увеличившиеся военные расходы, но это может продолжаться еще несколько лет.

Те, кто рассказывает о мифических схемах с продажами по заниженной «первой цене», делают это без опоры на факты, выдавая свои фантазии за реальность.

И раз уж речь зашла, давайте разберемся, что там с выручкой от поставок Роснефти в Китай. Схема эта описана вот здесь http://neftianka.ru/kitaizaciya-rosnefti-v-cifrax/ Китайская сторона действительно выдала Роснефти большие кредиты. Но это не было оформлено как покупка нефти по тогдашним ценам. Реально сделка работает так, что Роснефть поставляет нефть в Китай по текущим ценам, но из той платы, что ей причитается, каждый месяц вычитается фиксированная сумма в зачет погашения кредита, который Роснефть в свое время назвала «предоплатой». Государству, впрочем, нет никакого дела, как это оформлено, получила ли Роснефть деньги давно или получает в текущем режиме, государство знай себе взимает НДПИ, НДД и экспортную пошлину в соответствии с тем, сколько было добыто и экспортировано в каждый конкретный месяц. Финансисты Роснефти это хорошо понимали, и соотношение ежемесячного поставляемого объема по контракту и сумма ежемесячных выплат по кредиту подобраны так, чтобы у Роснефти в любом случае оставались деньги на фискальные выплаты с этого объема.

1. Как это было посчитано - из всей росписи нефтегазовых доходов я просуммировал строки НДПИ на нефть и конденсат, экспортную пошлину на нефть и нефтепродукты, НДД и акциз на нефтяное сырье. Последняя строка - это, на самом деле, вычет, компенсация нефтяным компаниям, за перенос налогообложения в НДПИ с экспортных пошлин. В 2018-2019 годах переработка субсидировалась через пошлины, занижавшие внутреннюю цену на нефть, в 2022-2023 через этот отрицательный акциз. Без учета акциза сравнение было бы некорректным.

Демпферная субсидия, фигурирующая в росписи доходов, здесь не учитывается - это значительный вычет для доходов государства, но это деньги, которыми государство делится с российскими покупателями бензина, на мой взгляд, это не имеет отношения к тому, сколько государство взимает с нефтяных компаний.

График в долларах, т.е. увеличение нефтяных доходов за счет усиления рубля здесь убрано.
Разумеется, здесь учитываются только прямые налоги на добычу и экспорт сырья, никаке специальные налоги, вроде экстраординарных налогов на Газпром или налогов на сверхприбыль здесь нет.
Обсуждается только доход бюджета от нефтяной отрасли - газовые доходы это отдельная сущность и они, конечно, упали вместе с падением экспорта газа. Но я проверял утверждение, что бюджет значительно недобирает свое именно от нефти.